Сивуч известен науке с середины 18 века, когда Георг Стеллер описал сивуча в труде «О морских зверях», опубликованном во втором томе трудов Петербургской Академии Наук в 1751 г. Хотя С.П. Крашенинников в 1755 г. описал поведение и внешние признаки сивучей, способы добычи зверей местным населением. Однако в ранге вида он описан И. Шребером спустя четверть века – в 1776 г. За четверть века родовое и видовое название зверя разными исследователями изменялось девять раз.

Среда обитания и ареал Сивуча

Сивуч широко распространен в водах северной части Тихого океана, как с российской, так и с американской сторон побережья. Был и остаётся обычным для поморов тюленем, его лежбища в отечественной части ареала находятся главным образом на островах Курильской гряды вдали от человека, но есть примеры, когда этот зверь «селился» на созданных человеком прибрежных сооружениях (брекватор в порту Невельск на Сахалине или что-то подобное близ г. Петропавловск-Камчатский на побережье Авачинского залива). Причём звери внешне совершенно спокойно переносят присутствие людей. Более того, нередки случаи, когда сивуч, сильно высунувшись из воды, берёт из рук человека, перегнувшегося через планшир, рыбу. Известен и описан случай, когда щенок сивуча и человек на безлюдном побережье настолько подружились, что утром сивучёнок, проголодавшись, заходил в палатку к знакомому и зубами со стороны головы спящего тряс спальник, требуя пищи. В конце концов он поселился в ванне на квартире знакомого, перешёл на несвойственный рацион – каши из разных круп, с удовольствием в паре с человеком гулял по улицам города, и только несчастный случай прервал невольный эксперимент, длившийся в течение двух лет (сивуч попал под машину).

Ареал сивуча простирается от побережья евразийского материка до северо-американского побережья, и в пределах прибрежья отечественных вод в Охотском и Беринговом морях. Его лежбища расположены главным образом на труднодоступных островах – Курильских, Ямских, Ионы. Известны сезонные подвижки сивучей, особенно в акваториях, скованных льдом. Самки, как правило, уходят из этих мест, секачи же не пренебрегают льдинами для отдыха. В районе лежбищ, как правило, особенно на Курильских и Ямских островах, сильны приливно-отливные течения, зачастую превышающие возможность их преодолеть на фангсботе с дизельным двигателем Ч-2. Нередки случаи быстрого и резкого изменения погоды. После яркого солнца и приемлемого для движения бота состояния моря, через 15-20 минут ситуация резко меняется: туман сокращает видимость до двух десятков метров, волна перехлёстывает через борт бота, и удача, когда последний благополучно подходит к судну. Когда мы работали вместе с американскими биологами на лежбищах сивучей о. Мармот (близ Кадьяка), удалось выяснить путем суточных наблюдений с четырёхчасовой периодикой, что сивучи одного из лежбищ (холостякового) уходят вечером в направлении пролива Шелихова, отделяющего остров от материка, и возвращаются в утренние часы. С большой долей уверенности мы полагаем, что это связано с ритмикой питания животных. Не лишено основания предположение о том, что и в отечественных водах «кормовые поля» сивучей отстоят недалеко от лежбищ.

Биология Сивуча

Сивуч – крупный тюлень с хорошо выраженным половым диморфизмом. Длина тела взрослых самцов, как правило, превышает три метра, а максимальная масса может достигать 0,9-1,0 тонн. Длина тела самок редко превышает 2,6 м, а масса тела не бывает больше 320 кг. Взрослый самец обладает хорошо развитой гривой, морда имеет форму «бульдожьей», рёв его басовый и далеко слышен. Возможно, поэтому сивучей называют еще морскими львами. Самки много грациозней самцов, с уплощённой головой и гибким змеевидным телом. Сивучи – полигамы. В мае на лежбища выходят самцы и в жестоких схватках отстаивают своё право на территорию для будущего гарема. Самки появляются в конце мая – начале июня, и вскоре рожают по одному детёнышу, а спустя примерно 2 недели вновь оплодотворяются, хотя до 25% самок от общего числа могут и не участвовать в размножении. Однако нередки случаи и прямо противоположные, когда самка кормит молоком новорожденного и продолжает кормить год назад родившегося щенка. Разгар деторождения и спаривания приходится на июнь. Самки редко дерутся между собой. Их стычки ограничиваются угрожающими позами и характерными звуками. Если конфликт затягивается, секач успокаивает дерущихся, обнюхивая каждую и издавая короткие хоркающие звуки. Самка, готовящаяся к близким родам, довольно агрессивна. Она находит более или менее свободное место среди себе подобных и не подпускает других самок близко к себе, отгоняя их угрозами или укусами. Такая самка ведёт себя беспокойно, часто меняет позы и осматривает заднюю часть своего тела. У неё заметны конвульсивные движения нижней части туловища – вероятно, начало родовых схваток. В одном из случаев схватки наблюдались за 1,5 часа до момента рождения щенка. В течение этих полутора часов схватки повторялись три раза и длились по 3-4 минуты. После схваток самка успокаивалась до начала новых. Акт выхода щенка из родовых путей обычно длится не более 3 минут. Самцы достигают половой зрелости в 5-7, самки – в 3-5 лет. В гареме в среднем насчитывается 10-12 самок.

Секачи в мае, отстаивая территорию лежбища под будущий гарем, вступают в ожесточённые драки с самцами-соседями, и кровоточащие раны, особенно в области груди, - явление, скорее, обычное, нежели исключительное. Самки – заботливые матери. При надобности они зубами разрывают оболочку со щенком с тем, чтобы последний не задохнулся. Самка зубами подтаскивает новорожденного к соскам для первого кормления.

Щенок с первой или нескольких попыток находит сосок и начинает сосать. Если он сползёт в сторону, самка вновь зубами подтаскивает его к себе. У нас сложилось впечатление, что самка, потеряв своего щенка в первые минуты после рождения, потом не может узнать его. Видимо, щенок приобретает свой специфический запах только после первой кормёжки. В это время самка, обнюхивая у новорожденного область морды, безошибочно узнаёт своего щенка по запаху собственного молока. Остаётся неясным, могут ли щенки в первые дни своей жизни узнавать своих матерей. Видимо, нет, так как мы не раз наблюдали, как щенок, перемещаясь по лежбищу, подползал к встречающимся на его пути самкам, а те, после обнюхивания, схватывали детёныша зубами за загривок и отбрасывали прочь. В возрасте 2-2,5 месяца подросшие щенки образуют детские площадки и охотно сходят в воду, играя с обрывками водорослей и пробуя силу, стараясь столкнуть себе подобного с небольших камней и скал в прибрежье. В тот период для опознавания матери с обеих сторон используются особенности модуляции голосовых связок. Самки, возвращаясь с кормёжки и выходя на лежбище, непрерывно ревут, равно как и щенки блеют. Со стороны для человека – это какофония звуков, однако щенок и мать, двигаясь друг к другу, непременно встречаются.

На гаремных лежбищах сивучей в отечественных водах зачастую размножается ещё один вид ушастых тюленей – северный морской котик. Жизненный цикл обоих видов во многом схож. Но биология размножения во временном аспекте построена так, что период гаремной жизни почти не совпадает. У сивучей он в конце июня – начале июля почти затухает, а у морских котиков в июле, как правило, пик.

В начале августа, в возрасте 1,5-2 месяца сивучата начинают путешествовать с матерью, привыкая к открытым водным пространствам; не исключено, что идёт процесс обучения поимки рыб и головоногих, хотя известно, что в желудках годовалых сивучей встречаются клювы осьминогов, остатки кальмаров и двустворчатых моллюсков наряду с молоком, то есть в годовалом возрасте сивуч еще питается молоком матери вместе с новорожденным щенком. Спектр питания взрослых животных весьма разнообразен – от пелагических рыб до донных, осьминогов и кальмаров, причём прослеживается вариация объектов питания по сезонам. У побережья США спектр питания сивучей более разнообразен, чем в отечественных водах. Это позволяет сделать вывод об исключении в избирательности питания. Анализ содержимого желудков показывает солидные объёмы съедаемой рыбы. У пятилетнего самца в желудке оказалось 13,6 кг минтая, двухгодовалый съел 1280 мойв, весящих 18 кг, а 15-летний самец съел 115 рыб с первоначальным общим весом 46 кг. Справедливости ради следует сказать, что в желудках нами ни разу не было обнаружено лососевых рыб. Более того, сивуча практически не бывает в устьях рек, куда лососи идут на икрометание. Но полакомиться у трала в момент его подъёма на слип – обычное дело для сивуча. Иногда в азарте охоты он заходит в трал и вместе с рыбой оказывается на палубе. Для зверя это, естественно, шок, но если его ещё больше не пугать, то он благополучно уходит за борт. Правда и здесь есть случаи, когда звери задыхаются в толще рыбной массы.

Сивуч – очень пугливое животное. Нередки случаи, когда самка в случае опасности уходит в море, подхватив передним ластом новорожденного и прижимая его к себе. В возрасте 2-2,5 месяцев потревоженные щенки сами сходят в воду наравне со взрослыми. Мы не раз наблюдали, как звери при сильном испуге бросались к воде плотной массой, наталкиваясь друг на друга. Существует мнение, что сивуч бросается в воду с высоты 20-25 м и не получает травм, даже если падает на камни. Действительно, сивучи, в основном самцы, подчас залегают очень высоко, забираясь к местам лёжек по почти отвесным скалам (например, на вершину скалы Пещерная, южные Курилы, высотой 26 м). Однако мы ни разу не наблюдали подобные прыжки, совершаемые по желанию зверя. Обычно потревоженный или почуявший опасность сивуч сходит в море со скалы тем же путём, каким он забрался сюда. Прыжок – вынужденное действие при сильном испуге. При этом нередки случаи травмирования (переломы челюстей и трубчатых костей скелета).

Численность

Исследователи отмечали стабильность численности животных в течение многих лет: на побережье Калифорнии с 1927 по 1961 гг., на побережье Британской Колумбии с 1913 по 1968 гг., на Курильских островах с 1958 по 1963 гг. Их численность на всём ареале определялась авторами от 220-225 до 250-325 тыс. голов. Между тем, сивуч издавна являлся предметом промысловой охоты как местного населения, так и промышленных компаний. Известно, например, что на о. Св. Георгия (о-ва Прибылова), по утверждению местных жителей, число сивучей в начале 18 века было не менее 200-300 тыс. голов, и русские промышленники заставляли аборигенов убивать сивучей, чтобы освободить занимаемые ими площади для морских котиков. Однако, когда о-ва Прибылова перешли во владение США (к 1867 г.) общая численность популяций сивучей составила всего 14-15 тыс. голов. К 1916 г. некоторые лежбища были уничтожены, а в 1960 г. на о-вах Прибылова учтено только 5,7-6,7 тыс. взрослых животных.

По той же причине численность сивучей в Британской Колумбии с 11-12 тыс. голов (1956-57 гг.) сократилась до 4 тыс. к 1969 г. Из 200 тыс. голов стада сивучей зал. Аляска с 1963 по 1972 гг. ежегодно добывалось от 6,5 до 15 тыс. животных, в основном на мех. Кроме того, судами США при промысле рыбы убивалось около 2,5-12,5 тыс. голов сивучей. На лежбищах Британской Колумбии с 1913 по 1956 гг. число сивучей было постоянным – 10-12 тыс. голов, а с 1961 – сократилась до 4-6 тыс., что, видимо, тоже связано с регулярным, вплоть до 1968 г., выбоем от 4 до 5 тыс. животных. Более того, ещё в самом начале 19го века в США существовало движение рыбаков за уничтожение сивучей. В штате Орегон даже платили премию 2,5 доллара за каждого убитого сивуча. В Японии, по данным недалёкого прошлого, на побережье Хоккайдо в период 1979-1990 гг. ежегодно добывалось от 300 до 1 тысячи сивучей при проведении рыбопромысловых операций.

Не избегли подобного и сивучи в пределах отечественных вод. На о. Ионы (Охотское море) промысел разгромил лежбища сивучей. В 1932 г. приплод был выбит полностью, в 1933 г. – более чем на 50%, а в 1942-43 гг. – снова полостью. В результате численность щенков с полутора тысяч голов сократилась до 340, а из восьми гаремных лежбищ осталось только четыре. С возобновлением отечественного судового промысла тюленей в 50х годах прошлого века сивуча (самцов) регулярно добывали на льдах Охотского и Берингова морей от нескольких десятков голов до более чем полутора тысяч. Таким образом, сивуч традиционно испытывал значительный промысловый пресс, что могло изменить возрастно-половую структуру отдельных популяций, а частое вспугивание – привести к откочёвке животных с лежбищ.

Известно, что сивучи образуют три типа лежбищ, функционально отчётливо различающихся между собой по возрастно-половой структуре населения. Особенно зримо это проявляется на Курильской гряде. Различают молодняковые, холостяковые и гаремные лежбища, чаще всего расположенные на разных островах. Получается как бы обрамление гаремного лежбища холостяковыми и молодняковыми на близлежащих островах.

По данным из отечественных источников получалось, что численность сивучей в Охотском и Беринговом морях (в наших водах) составляла 52-62 тыс. голов, половину из этого количества составляли сивучи Курильских островов.

Многие годы, начиная с 1950х годов прошлого века, численность сивучей оставалась стабильной вплоть до начала 1960х годов. Особенно это прослеживается на лежбищах Курильских островов, где в 1963 г. было учтено 19592 сивуча, в 1969 г. – 17237, а в 1981 г. – только 6802. Все эти годы возрастно-половая структура животных разных типов лежбищ как бы размывалась. Участились случаи появления самок со щенками на молодняковых и холостяковых лежбищах в период размножения, что раньше было единичным и исключительным явлением.

Меры охраны Сивуча

Таким образом, с большой долей уверенности можно предположить, что отрицательно сказался большой (иногда хищнический) промысел разных лет, влияние человека с точки зрения беспокойства зверей на лежбищах, интенсивность судоходства и рыболовства, всё увеличивающийся фактор загрязнения обширных акваторий, в том числе обрывками орудий лова, пластиковыми упаковочными лентами, а главное, его деятельность по строительству нефтегазовых сооружений в прибрежной зоне вод. Это не могло не повлиять на качество жизни морских млекопитающих, в том числе и сивуча, численность которого к середине 70х – началу 80х годов прошлого века резко снизилась. Поэтому в 1996 г. сивуч оказался в списке краснокнижных видов, и это правильный, может быть, несколько запоздалый шаг, но остаётся ощущение, что многие рыбаки не приняли это близко к сердцу, особенно в наше время, когда основу рыбохозяйственной деятельности определяет коммерческая составляющая. Очень хотелось бы, чтобы каждый труженик моря сознавал меру своей ответственности с обязательным принципом «не навреди».

составитель: к.б.н. А. С. Перлов, зав. лаб. морских млекопитающих ТИНРО-центра, фото: П. О. Шарова