Коренное население Приморского края представлено удегейцами нанайцами, тазами. В о  сновном аборигены проживают в четырех районах Приморского края: Тернейском, Терней, Перетычиха, Агзу, Пожарском, Лучегорск , Красный Яр, Верхний Перевал, Ясеневый, Соболиный, Олон, Охотничий; Красноармейском, Дальнереченск, Дальний Кут, Санчихеза, Новопокровка, Вострецово, Рощино, Тимохово, Мельничное, Богуславец, Таборово, Ольгинском,  Михайловка. До сих пор существует две точки зрения. Согласно одной из них – южной – удэгейцы происходят из южной Маньчжурии. Впоследствии на их культуру напластовалось много элементов культуры палеоазиатов. Некоторые ученые считают, что по ряду элементов материальной и духовной культуры, удэгейцы, а также орочи – это народы северного происхождения.

 Благодаря археологическим исследованиям в настоящее время установлено, что в конце второго тысячелетия до нашей эры в район Нижнего Амура и северного Приморья пришли тунгусские племена из Сибири.     Культура пришельцев смешалась с культурой аборигенного населения и постепенно создалась новая культурно-этническая общность. По мнению ряда ученых предки современных удэгейцев и нанайцев Приморья генетически и культурно связаны с народами средневековых государств региона. Важную роль в этнической истории предков удэгейцев сыграли монголы, которые своими действиями привели к массовому переселению и смещению между собой ряда народов региона. Считается, что эти этнические процессы стали основанием для образования маньчжуров, удэгейцев, орочей и нанайцев. Особняком стоит проблема происхождения тазов. Долгое время, из-за политических и идеологических причин, эта тема была закрыта для исследователей.

 В научной литературе название тазы встречается в разных вариантах: таза, тацзе, тадзы, дацзы, дадзы, дачже. Дацзами в просторечии называли монголов да-да или дадань. Тадзами стали называть коренных жителей Уссурийского края китайские отходники переселявшиеся в середине XIX века. По мнению ряда ученых термин тазы – это фонетический вариант китайского названия тацзы – инородцы, юпитацзы – инородцы в рыбьих шкурах, дикари. Это название является одним из наиболее ранних этнонимов аборигенов Приморья в китайских династийных хрониках, летописях и географических описаниях. Считается, что тазы образовались в результате смешанных браков китайцев с аборигенками – удэгейками и нанайками. В своей основе это были беглые ссыльные, политические заключенные, уголовники и разбойники. Самостоятельно выжить в дикой тайге они не могли, поэтому и пристраивались в стойбищах коренных народов. Немаловажную роль в процессе этногенеза тазов сыграли и многочисленные китайские купцы. Изощренными способами и хитростью они ставили удэгейских и нанайских охотников в долговую зависимость и за долги забирали себе их жен и дочерей. Иногда купцы продавали в рабство своим соплеменникам целые семьи аборигенов. Способствовал межэтническому смешению и характер занятий удэгейских и нанайских мужчин, которые большую часть года находились на промысле в тайге, оставляя своих женщин с их хозяином-китайцом. Нарождающиеся дети постепенно перенимали китайскую культуру: язык, мировоззрение, одежду, привычки. Однако, лишь в 1930-х гг. сложились необходимые условия для консолидации тазов в отдельный этнос.    Совместное проживание тазов и нанайцев способствовало дальнейшему процессу консолидации и ассимиляции, увеличению числа смешанных браков, стиранию этнических различий. В разные периоды своего существования количество тазов значительно варьировало. Так, в 1872 г. их насчитывалось в Уссурийском крае 638 человек, в 1902 г. – 782, в 1915 г. – 183, в 1955 г. – 156, 1971 г. – 172, в 1990-х гг. – 204. Любую жилую постройку, кроме промысловой, удэгейцы называют джугди. Общая терминология для жилища у большинства тунгусо-маньчжуров региона свидетельствует о древних этнокультурных контактах. Все постройки удэгейцев, нанайцев и орочей независимо от срока их использования делятся на наземные, полуподземные и свайные.

По конструкции жилища разделяются на каркасные и срубные. Основу каркасных сооружений составлял остов покрываемый деревянными плахами, корой, берестяными покрышками или ровдугой. Стены срубных построек сооружаются из бревен, уложенных друг на друга. По внешней форме и типу крыш удэгейские традиционные жилища представляют собой конические, полуцилиндрические, одно- и двускатные, а также прямоугольные домики с двускатной крышей. Внутри постоянный зимник удэгейцев делился бревнами на три части. Боковые стороны жилища засыпались наравне с бревнами землей. На этих местах устраивали нары кана для отдыха. В центре жилища располагался очаг над которым устраивали помост из тонких жердей для сушения и копчения рыбы и мяса сохатого. К этому же помосту подвешивали котел для приготовления пищи. Жилое помещение делилось на мужскую малу и женскую хутимала половины. Мужская стороны находилась напротив входа в жилище за очагом. Женская часть располагалась около стены направо и налево от входа. Здесь находилась посуда, одежда, швейные принадлежности и другая домашняя утварь. Наиболее зажиточные иманские и бикинские удэгейцы жили в XIX веке оседло в фанзах – домах с вертикальными стенками, двускатной крышей и кановой системой отопления. По мнению некоторых исследователей, такая система была заимствована удэгейцами, нанайцами и орочами от китайцев. Однако благодаря археологическим исследованиям можно сделать вывод о том, что у неолитических племен Приморья существовали жилища с подобной системой отопления. Скорее всего, кановая система отопления могла возникнуть на территории Приморья, Приамурья, части Маньчжурии и Кореи в условиях очень холодной зимы. Конструкция удэгейских и нанайских фанз (стены, сделанные техникой в плетенку, как и у ЧЖУРЧЖЭНЕЙ) также позволяет говорить о древней традиции. Наиболее распространенными летними жилищами удэгейцев, орочей и нанайцев являлись двускатные шалаши. Такие шалаши походили на двускатную крышу, поставленную на землю. Покрывались они берестой, либо корой кедра. Самаргинские, бикинские и иманские удэгейцы строили летние жилища прямоугольного типа с вертикальными стенками и двускатной крышей. Иманские удэгейцы жили летом в шалашах полуцилиндрической формы. Некоторые виды удэгейских шалашей совпадали с подобными у нанайцев и орочей. Рядом с жилыми постройками, на местах пушного промысла и у реки, месте заготовки и разделки рыба удэгейцы и нанайцы сооружали хозяйственные постройки. В основном это свайные амбары и помосты, вешала для вяления рыбы. На месте промысла охотники и рыбаки строили зимовья, шалаши, вешала, временные навесы и заслоны от ветра и дождя. Кроме жилых, хозяйственных и промысловых построек аборигены края сооружали и ритуальные. К ним можно отнести кумирни, погребальные домики и родильные шалаши. 

 Основными видами хозяйственной деятельности коренных народов региона были и в некоторой степени остаются до сих пор охота, рыболовство и собирательство. Жили аборигены небольшими родовыми стойбищами. У каждого родового стойбища были свои промысловые угодья, места для отправления родовых культов и кладбище. В зависимости от специфики хозяйственной деятельности и географических условий их поселения разделялись на временные и постоянные. Временные поселения всегда устраивались на берегу реки или в лесной пади. При устройстве временного летнего поселения джуасикси удэгейцы старались, чтобы это место было рядом с рекой и хорошо обдувалось ветром. В таком стойбище чаще всего было имелось три-пять жилых построек, в которых проживали от трех до десяти семей. В постоянных поселениях йохо проживали в основном в зимнее время. Они стояли на одном месте в распадке сопок, удобном для добычи копытных и пушных зверей в течение многих лет, иногда даже более сотни. К таким постоянным поселениям относятся Джоонго и Чукен на реке Хор, Зава и Исим на реке Самарге, Сяин и Олон на реке Бикин. Летом удэгейцы, нанайцы и тазы покидали зимние жилища и переселялись на берега рек, богатых рыбой. С наступлением холодов снова возвращались в постоянные жилища. Зимой в жилищах оставались только женщины, старики и маленькие дети. Все взрослое население уходило на охоту, которая была главным занятием удэгейцев. По сравнению с охотой рыболовство играло второстепенную роль. Этим удэгейцы и тазы отличались от уссурийских нанайцев, у которых в пищевой модели главную роль играла рыба. Охотничьим промыслом занимались с 12 лет. К охотничьему сезону удэгейцы, нанайцы и тазы готовились заблаговременно: с лета ремонтировали или изготавливали новый охотничий костюм, нарты, лыжи, самострелы и ловушки, запасали продовольствие. Отправлялись в тайгу сразу же после выпадения первого снега. Снаряжение охотника состояло из лука со стрелами, копья, нескольких ножей и сумочки паду для мелких вещей. Для того, чтобы нести с собой припасы, а также для переноски мяса убитого зверя охотник использовал носилки типа «сина» и «ханами». Первый тип представляет из себя вилообразную рогульку, к концам которой прикреплялись плечевые лямки. Большой интерес представляют удэгейские носилки «ханами», так как по внешнему виду они напоминают эвенкские носилки, что, возможно, говорит об этнокультурных контактах этих народов. Эти носилки состоят из длинной дощечки на двух лямках с многочисленными тесемками для привязывания необходимых охотнику предметов. Ранней весной, зимой и глубокой осенью охотники пользовались деревянными лыжами-голицами и лыжами обшитыми камусом. Весной, летом и ранней осенью охотники и рыбаки выезжали на промысел на различных лодках: долбленках (оморочках и батах), которые выдалбливали из цельного ствола огромного тополя специальными нехитрыми инструментами; лодках изготовленных из бересты; каркасных ложках обтянутых шкурой нерпы. С середины 1950-х гг. аборигены Приморского края использую лодку сколоченную из нескольких досок.   Основой верований нанайцев, удэгейцев, орочей и отчасти тазов было универсальное представление о том, что вся окружающая природа, весь мир живой, наполнен душами и духами. Религиозные представления тазов отличались от остальных тем, что в них был большой процент влияния буддизма, китайского культа предков и других элементов китайской культуры. Удэгейцы, нанайцы и орочи представляли землю вначале в виде мифического животного: лося, рыбы, дракона. Затем постепенно эти представления сменились на антропоморфный образ

 И наконец, символизировать землю, тайгу, море, скалы стали многочисленные и могущественные духи-хозяева местности. Несмотря на общую основу верований в духовной культуре нанайцев, удэгейцев и орочей можно отметить и некоторые особенные моменты. Так, удэгейцы считали, что хозяином гор и лесов был грозный дух Онку, помощником которого являлись менее сильные духи-хозяева отдельных участков местности, а также некоторые животные – тигр, медведь, лось, выдра, косатка. У орочей и нанайцев верховным правителем всех трех миров – подземного, земного и небесного был заимствованный из духовной культуры маньчжуров дух Эндури. Ему подчинялись духи-хозяева моря, огня, рыб и т.д. Духом хозяином тайги и всех зверей, кроме медведей, был мифический тигр Дуся. Наибольшим почитанием и в наше время для всех коренных народов Приморского края является дух-хозяин огня Пудзя, что несомненно связано с древностью и широким распространением этого культа. Огонь, как даритель тепла, пищи, жизни, являлся для коренных народов священным понятием и с ним связана до сих пор масса запретов, ритуалов и верований. Однако, для разных народов края, и даже для разных территориальных групп одного этноса зрительный образ этого духа был совершенно разным по половому, возрастному, антропологическому и зооморфному признакам. Духи играли огромную роль в жизни традиционного общества коренных народов края. Практически вся жизнь аборигена была раньше наполнена ритуалами либо задабривающими добрых духов, либо защищающими от злых духов. Главным из последних являлся могущественный и вездесущий злой дух Амба. Общими в своей основе были обряды жизненного цикла коренных народов Приморского края. Родители защищали от злых духов жизнь еще не родившегося ребенка и впоследствии до момента, когда человек может сам либо при помощи шамана позаботиться о себе. Обычно к шаману обращались лишь тогда, когда сам человек уже использовал безуспешно все рациональные и магические способы. Жизнь взрослого человека также была обставлена многочисленными табу, ритуалами и обрядами. Похоронные обряды были направлены на то, чтобы максимально обеспечить безбедное существование души покойного в загробном мире. Для этого было необходимо соблюдать все элементы похоронного ритуала и снабдить покойного необходимыми орудиями труда, средствами передвижения, определенным запасом продуктов, которого душе должно было хватить для путешествия в загробным мир. Все вещи, оставляемые с покойным, намеренно портились для того, чтобы освободить их души и для того, чтобы в потустороннем мире покойному досталось все новое. Согласно представлениям нанайцев, удэгейцев и орочей душа человека бессмертна и через некоторое время, она перевоплотившись в противоположный пол, возвращается в родное стойбище и вселяется в новорожденного. Представления тазов несколько отличаются и по ним, человек обладает не двумя-тремя душами, а девяносто девятью, которые поочередно умирают. Вид погребения у коренных народов Приморского края зависел в традиционном обществе от вида смерти человека, его возраста, пола, социального положения. Так, похоронный обряд, и оформление могилы близнецов и шаманов отличалось от погребения обычных людей. Вообще шаманы играли огромную роль в жизни традиционного общества аборигенов региона. В зависимости от своего мастерства шаманы делились на слабых и сильных. В соответствии с этим они имели различные шаманские костюмы и многочисленные атрибуты: бубен, колотушку, зеркала, посохи, мечи, ритуальную скульптуру, ритуальные сооружения. Шаманами были глубоко верующие в духов люди поставившие целью своей жизни служить и безвозмездно помогать сородичам. Шаманом не мог стать шарлатан, или человек, который заранее хотел получать с шаманского искусства какие-либо выгоды. К шаманским обрядам относились камлания для лечения больного, поисков пропавшей вещи, получения промысловой добычи, проводов души умершего в загробный мир. В честь своих духов-помощников и духов-покровителей, а также для воспроизводства свой силы и авторитета перед сородичами сильные шаманы устраивали раз в два-три года благодарственный обряд, который был схож в своей основе у удэгейцев, орочей и нанайцев. Шаман со свитой и со всеми желающими объезжал свои «владения», где заходил в каждое жилище, благодарил добрых духов за помощь и изгонял злых. Обряд нередко приобретал значение народного общественного праздника и заканчивался обильным пиром на котором шаман мог полакомиться только маленькими кусочками из уха, носа, хвоста и печени жертвенной свиньи и петуха. Еще одним важным праздником нанайцев, удэгейцев и орочей был медвежий праздник, как наиболее яркий элемент культа медведя. По представлениям этих народов медведь являлся их священным родственником, первопредком. Благодаря своему внешнему сходству с человеком, а также природному уму и хитрости, силе медведь с древнейших времен был приравнен к божеству. Для того, чтобы еще раз укрепить родственные отношения с таким могущественным существом, а также увеличить количество медведей в промысловых угодьях рода люди и устраивали торжество. Праздник проводился в двух вариантах – пиршество после убиения медведя в тайге и праздник устраиваемый после трехлетнего выращивания медведя в специальном срубе в стойбище. Последний вариант у народов Приморья бытовал лишь у орочей и нанайцев. Приглашались многочисленные гости из соседних и дальних стойбищ. На празднике соблюдался ряд половозрастных запретов при еде священного мяса. Определенные части медвежьей туши сохранялись в специальном амбаре. Как и последующее после пира захоронение черепа и костей медведя, это было необходимо для будущего возрождения зверя и, следовательно, продолжения хороших отношений со сверхъестественным родственником. Подобными родственниками считались также тигр и косатка. К этим животным относились по особому, поклонялись им и никогда на них не охотились. После случайного убиения тигра ему устраивали похоронный обряд наподобие человеческого и затем охотники приходили к месту погребения и просили удачи. Большую роль играли благодарственные ритуалы в честь добрых духов перед отправлением на промысел и непосредственно на месте охоты или рыбной ловли. Охотники и рыболовы угощали добрых духов кусочками пищи, табаком, спичками, несколькими каплями крови или спиртного и просили помощи, чтобы повстречался нужный зверь, чтобы не сломалось копье или хорошо сработала ловушка, чтобы не сломать ногу в буреломе, чтобы не перевернулась лодка, чтобы не повстречаться с тигром. Нанайские, удэгейские и орочские охотники сооружали для подобных ритуальных целей небольшие сооружения, а также приносили угощения для духов под особо выбранное дерево или на горный перевал. Тазы использовали для этой цели кумирни китайского типа. Однако влияние соседней китайской культуры испытывали на себе также нанайцы, и удэгейцы.

http://primorie.do.am/